Другие японские авторы Коноске Одака и, наверное, самый известный японский экономический историк Такафуса Накамура утверждали: «Самое главное, что необходимо хорошо понимать – это то, что последующий мощный экономический рост Японии стал возможным благодаря именно той базе, которая была сконструирована между 1937 и 1954 годами» (Nakamura и Odaka, 2003. С. 110). 

В 1937 году был сформирован Кабинет Планирования (Kikakuin), который был призван осуществлять планирование и управлять «скоординированными правительственными усилиями во время войны и мира». Вскоре Кабинет Планирования разработал Новую Экономическую Систему, согласно которой контроль акционеров над топ-менеджментом был ликвидирован, в том числе за счет снижения зависимости предприятий от фондового рынка (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 115). Фокусируясь на мобилизации ресурсов, Кабинет Планирования формулировал планы по ведению торговли, аккумулированию капитала и мобилизации рабочей силы. Это была «башня экономического контроля», которая разрабатывала экономические планы о всеобщем развитии производства в стране.

Многие тогда восхищались социалистической плановой экономикой, которая позволила Советскому Союзу своими пятилетними планами достичь высоких темпов экономического развития в то время, когда во всем мире была депрессия 1930-х годов. Это создало идеологическую базу для антиправительственных марксистов, новых бюрократов, младших военных офицеров и некоторых членов частного сектора, которые стали поддерживать экономическое планирование и экономику, контролируемую государством (Nakamura и Odaka, 2003. С. 93). 

На фоне Великой Депрессии в США и мирового экономического кризиса успехи советской социалистической экономической системы подействовали на японцев так же, как и на многих европейцев. Это создало новый «идеологический климат», и многие стали отказываться от либерально-рыночных мотивов. Однако после войны, когда Япония попала под контроль США, навязанный ей План Доджа снова столкнул страну с «суровостью либеральной конкуренции»:

Уже в первой половине 1949 года, при тяжелых налогах, количество денег в экономике сократилось, и привлечение капитала для фирм стало трудным. Общество стало протестовать против еще более сдержанной фискальной политики… Нехватка денег стала большой проблемой, и во многих фирмах происходило урезание зарплат. Одновременно увеличилось количество забастовок против увольнений, многие фирмы объявляли банкротство… Япония практически находилась на грани большого экономического кризиса, когда разразилась Корейская война, это поменяло фундаментальные экономические условия (Nakamura и Odaka, 2003. С. 96). 

Корейская война 1950-53 годов кардинальным образом трансформировала рецессию в результате политики «Линии Доджа» на экономический бум в считанные дни, и это позволило Японии встать на путь долгосрочного восстановления. В условиях нехватки иностранной валюты для импорта технологий и подъема промышленности военные заказы США в долларах стали огромной помощью. В 1949-53 годах промышленность Японии выросла в 2,2 раза, предприятия стали бурно развиваться, и это благоприятствовало занятости (Nakamura и Odaka, 2003. С. 97). 

Теперь, когда коммунисты победили в Китае в 1949 году и стали угрожать Корее, США стали остро нуждаться в антикоммунистических союзниках. Если перед этим политикой США было ослабление Японии через демонетизацию и прочие инструменты «рыночной экономики», то теперь США решили поддержать Японию и позволить ей самой выбирать свою экономическую политику. Япония, формально придерживаясь рыночных правил, тем менее, фактически, начала продолжать свою плановую экономику, отработанную в военное время (Werner, 2003).

В послевоенные годы доктрина Рикардо о конкурентных преимуществах была отвергнута, так как она означала, что Япония должна сконцентрироваться на производстве и экспорте трудоемких товаров – тогда в стране были в изобилии только трудовые ресурсы. Однако, вместо производства игрушек, спичек и сандалий государство предпочло развивать важные отрасли промышленности под своим управлением. Критерием отбора таких важных отраслей стали ожидаемая мировая эластичность спроса на определенные товары, высокая добавленная стоимость продукции, а также долгосрочная доходность и стимулирование занятости, в том числе при производстве такой продукции для домашнего рынка. Поэтому, были отобраны тяжелая и химическая промышленность (сталь, автомобили, судостроение и нефтехимия), которые теперь нуждались в государственной помощи и управлении (Ozaki, 1984. С. 57).

Эти новые приоритетные отрасли промышленности нуждались в серьезном финансировании и инвестициях в постройку больших заводов и обеспечение оборудованием. Государство понимало, что необходимы самые лучшие технологии, а также то, что новые предприятия нуждаются в опыте – освоение новых направлений требует времени. В соответствии с новой индустриальной политикой Японии, министерство финансов разработало ряд рамочных законодательных мер по стимулированию промышленности через налоговые преференции, экспортные субсидии и прочие инструменты, реализуя заложенные планы развития экономики. Были созданы Японский Банк Развития и Банк Долгосрочного Кредитования, которые должны были выдавать дешевые и долгосрочные кредиты приоритетным предприятиям. Банк Японии начал развивать систему так называемого «оконного управления» (window guidance), в соответствии с которым банки должны были рассматривать каждый случай кредитования для приоритетных предприятий практически в индивидуальном порядке, как если бы каждое предприятие подходило к окну за кредитом (Ozaki, 1984. С. 57). Помимо этого

был использован, так называемый, «метод конвоирования», по которому как сам банк получал часть акций кредитуемых предприятий, так и предприятия обменивались акциями между собой для образования сетевой структуры взаимодействия. Банки мониторили предприятия, следя за тем, чтобы у тех приоритетом была максимизация оборотов продаж. Для руководства предприятий следование инструкциям банка было удобным, так как теперь они были освобождены от приоритетов максимизации прибылей для акционеров (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 65).

Японские историки утверждают, что благодаря такому методу конвоирования и управления в те годы не было зафиксировано ни одного банкротства таких предприятий, и, помимо поддержания порядка, это позволило решить целый ряд системных рисков, связанных с финансовой стабильностью компаний и с их производством (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 13). 

Еще одним важнейшим компонентом японской экономической модели, напоминающей германскую модель, стала система главных банков. 

Важность системы главных банков для экономического развития основана на том, что выделение капитала для предприятия от одного своего главного банка является более важным и надежным способом финансирования, по сравнению с привлечением капитала, например с фондового рынка. Кроме того, мониторинг и управление со стороны главного банка более надежны по сравнению с управлением и надзором со стороны акционеров (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 65). 

Помимо финансовой системы, наверное, самую важную роль в осуществлении японской индустриальной политики сыграл знаменитый МИТИ – Министерство внешней торговли и промышленности (MITI, Ministry of International Trade and Industry). Именно видение МИТИ стало важнейшей частью японской индустриальной политики, которое указывало путь, куда развиваться.

Видение МИТИ стало японской версией индикативного экономического планирования, направленного на построение некого консенсуса между всеми сегментами общества относительно промышленной структуры страны, и которое должно было обеспечить продолжительность и стабильность индустриальной политики, предоставление полезной информации для долгосрочного и стратегического планирования японских предприятий, а также координацию для оптимального выделения ресурсов. Видение определяло, что сейчас необходимо. Решения же уже оставлялись на усмотрение самих предприятий (Ozaki, 1984. С. 55).

Обычно индустриальная политика МИТИ состояла из трех этапов. Сначала, основываясь на аналитике и прогнозах о будущих технологических трендах, МИТИ определял, какую отрасль промышленности необходимо развивать. Для сбора и обмена информацией использовались различные форумы, как официальные правительственные, так и неформальные. Затем, отобранным предприятиям оказывалась первоначальная поддержка (лицензии и разрешения) и прорабатывалась финансовая помощь (субсидии, налоговые преференции, дешевые займы), а также прочая поддержка, например, информационная. Здесь важную роль также играли бизнес-ассоциации, включая знаменитый Keidanren, который, подобно современным торгово-промышленным палатам, был посредником между компаниями и правительственными агентствами. На третьем этапе осуществлялась дальнейшая координация помощи со стороны государства, включая финансовую и прочую поддержку (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 11).

Отобранные компании получали хороший задел для быстрого освоения новых перспективных направлений, получали серьезные преимущества перед международными конкурентами, однако в целях поддержания бизнес-динамизма МИТИ также следило и за внутренней конкуренцией между компаниями.

Именно такая «управляемая конкуренция» и «плановое выделение ресурсов» со стороны государства существовали в военное время при контролируемой экономической системе. Единственным отличием военной системы от послевоенной индустриальной политики являлись цели – теперь это были экономическая независимость и рост вместо военной мобилизации. Послевоенные цели теперь достигались не командной системой, а более мягкой системой диверсифицированных мер (Okazaki и Okuno-Fujiwara, 1999. С. 12).

В результате такой индустриальной политики японские корпорации смогли быстро вырасти и к 1970-м годам стали сильными международными игроками, готовыми открыто конкурировать на глобальном рынке. После этого либерализация уже не была особой проблемой.

Начиная с 1960 года началась медленная и осторожная либерализация торговли и движения капитала – процесс, который должен был открыть японскую экономику для всего мирового рынка… Либерализация торговли началась в 1960 году, а либерализация капитала в 1967. Количественные импортные ограничения были устранены на сталь в 1961 году, а на цветные телевизоры и автомобили в 1965 году (Ozaki, 1984. С. 57-8).

Как и Германия, Япония хорошо продемонстрировала, что англо-саксонская либерально-рыночная модель не подходит для стран с отстающей и догоняющей экономикой. Наоборот, успех и гораздо больший эффект показала идеология экономического национализма. Американский экономист Лестер Туроу писал:

Японские рынки не являются открытыми, однако, в то же время, нет причин, почему Япония должна менять свои привычки, культуру или традиционные методы ведения бизнеса в угоду американцам. Японский метод ведения бизнеса ведет к более инклюзивному и эгалитарному обществу. Американский же способ ведет к огромной степени неравенства, и японцы вправе отвергать его. Они вправе защищать свой японский путь (Thurow, 1996. С. 201).

Важнейшим принципом традиционной японской философии бизнеса является социальная ориентация – не прибыли акционеров должны быть в приоритете, а всеобщая занятость и всеобщее благоденствие. Этот принцип все еще сохранился в сегодняшней Японии, даже несмотря на глобализацию и доминирование неолиберальной идеологии во всем мире. Как сказал один японский экономист Микуни Акио: «Рынок существует в Японии, однако его главная цель – это создание иллюзии, что Япония – это рыночная экономика» (Terry, 2002. С. 19). 

Капитализм в Японии имеет удивительно человеческое лицо. Как и Соединенные Штаты, страна пережила тихую депрессию, однако количество увольнений было очень небольшим. Компании держат людей у себя занятыми, даже если у них нет достаточной работы для загрузки. Они могут не получать бонусов в конце года, но хотя бы имеют работу и не являются бременем на шее у государства (Batra, 1996. С. 178).

Пример Японии оказался очень привлекательным и для других Восточно-Азиатских стран. В 1993 году Всемирный банк выпустил, по-своему, уникальный отчет под названием «The East Asian miracle: economic growth and public policy» (Восточно-Азиатское чудо: экономический рост и государственная политика), где вынужден был признать, что мощный экономический рост Восточно-Азиатских государств в 1965-90-е годы стал возможным, главным образом, из-за умного государственного управления экономикой (у всех, кроме Гонконга). С 1965 по 1985 годы доход на душу населения в Японии, Южной Корее, Сингапуре, Тайване и Гонконге вырос в четыре раза, в то время, как в Индонезии, Малайзии и Таиланде в два раза. 

В большинстве из этих государств, в той или иной степени, государство систематически вмешивалось через различные каналы – для ускорения развития и, в некоторых случаях, для развития выделенных отраслей промышленности. Государственное вмешательство носило разные формы: особое кредитование выделенных отраслей промышленности, защита внутреннего импортозамещения, субсидирование слабых отраслей промышленности, создание больших государственных банков развития, государственное инвестирование в научно-исследовательские разработки, поддержка экспортных институтов, а также информационная поддержка бизнесу (WorldBank, 1993. С. 5-6). 

Важной отличительной чертой стран Азиатского чуда стало то, что почти каждая из этих стран действовала как одна большая корпорация, конкурирующая на международном рынке с сильными американскими и другими Западными корпорациями. Движимые националистским стремлением к экономическому развитию, эти страны «действовали как большие военные соединения» (Yergin и Stanislaw, 1998. С. 142).

Использованная литература:

• Batra, R. The Great American Deception: What Politicians Won’t Tell You About Our Economy and Your Future. John Wiley & Sons, 1996.
• Nakamura, T. и Odaka, K. The Economic History of Japan, 1600-1990: Economic history of Japan, 1914-1955. A Dual Structure. (Vol. 3). Oxford University Press, 2003.
• Okazaki, T. и Okuno-Fujiwara, M. The Japanese Economic System and its Historical Origins. Oxford University Press, 1999.
• Ozaki, R. How Japanese Industrial Policy Works. / Johnson, С. (ред.) The Industrial Policy Debate. San Francisco: Institute for Contemporary Studies, 1984.
• Terry, E. How Asia Got Rich: Japan, China, and the Asian Miracle. Armonk, NY: M. E. Sharpe, 2002.
• Thurow, L. The Future of Capitalism: How Today’s Economic Forces Shape Tomorrow's World. New York: Penguin Group, 1996.
• Werner, R. Princes of the Yen: Japan's Central Bankers and the Transformation of the Economy. London: M.E. Sharpe, 2003.
• World Bank. The East Asian Miracle: Economic Growth and Public Policy. Oxford University Press, 1993.
• Yergin, D. и Stanislaw, J. The Commanding Heights: The Battle for the World Economy. New York: Touchstone, 1998.