В этой связи также можно отметить, что для международных финансовых спекулянтов (типа Сороса, который в свое время обрушил британский фунт), 3 миллиарда вообще не существенны, если они захотят атаковать такую небольшую страну. На глобальном валютном рынке, например, действуют еще так называемые "фонды-стервятники" (vulture funds), которые ищут, за счет кого слабого они могут поживиться. Когда в 2001 году Аргентина объявила дефолт по своим обязательствам фонды-стервятники перекупили часть долга и через американский суд вытряхнули из страны в разы больше, опуская Аргентину в еще большие долги (см. историю с фондами NML Capital и Elliott Management ). Поэтому, теоретически, такой риск все еще существует - трех миллиардов долларов для Кыргызстана в случае атаки или сильного кризиса будет недостаточно. 

Но даже если такие риски не наступят, то нам все равно необходимо усиливать и повышать надежность своей финансово-экономической системы, особенно сейчас, когда мир может погрузиться в большой экономический кризис. На днях (8 сентября) Deutsche Bank выпустил аналитический отчет "The Age of Disorder", в котором спрогнозировал наступление большого периода глобальной экономико-политической турбулентности, включая валютно-финансовую нестабильность. Коронавирус, раздувшийся в США финансовый пузырь на фоне социально-политического напряжения между Трампом и демократами, да и тупик, в который зашла мировая финансовая система, держащаяся на плаву только лишь за счет усиленного вливания новых денег в экономику центробанками ведущих стран, - все это вместе очень усиливает неопределенность. В этой связи, Кыргызстан должен строить свою стратегию социально-экономической устойчивости не вокруг золото-валютных резервов (которых может не хватить), а успеть правильно инвестировать свои ресурсы в устойчивый реальный сектор экономики, усилить свою производственную базу, чтобы в случае кризиса стать максимально устойчивой и самодостаточной страной хотя бы в базовых потребностях - в продовольствии и медикаментах. А для этого Кыргызстану необходимо развивать свои внутренние инвестиции, чтобы не зависеть все время от внешних займов и иностранной донорской помощи.

Осенью 2019 года в США активно обсуждалась так называемая Modern Monetary Theory (MMT, современная теория денег), которую активно стали продвигать штаб Берни Сандерса и известная конгрессвумен Александра Окасио-Кортес. Несмотря на то, что многие мейнстримовые экономисты и финансисты отвергают эту теорию (естественно, она может разрушить всю долларо-инвестиционную систему), тем не менее, ее поддерживают другие авторитетные эксперты, в частности, Марио Драги, бывший глава Европейского Центрального Банка. Суть ММТ заключается в том, что каждое суверенное государство может развивать свою экономику без внешней помощи, а основываясь на внутренних инвестициях, эмитируя кредитно-денежные инструменты в своей национальной валюте, и, таким образом, формируя долг внутри страны. Такие финансовые средства государство должно инвестировать на производственные нужды для своей реальной экономики, которая может выпускать реальные товары, чтобы затем уравновесить появившиеся деньги реальной товарной массой для избежания инфляции. Во-первых, ММТ, как минимум, прекрасно описывает то, что уже происходит в экономике (как упомянуто выше, развитые страны усиленно печатают деньги для поддержания своих экономик), а во-вторых, внутренние инвестиции - это как раз не новая тема, множество успешных стран в той или иной мере использовали этот инструмент и раньше, до глобального доминирования современного монетаризма, под который подогнаны все центробанки мира с 1980-х годов. В послевоенные годы и Европа, и Япония широко использовали внутренние инвестиции (в дополнение к американским инвестициям) для развития своих экономик. Например, Германия очень активно использовала внутренние долговые финансовые инструменты (векселя) для инвестирования в свою промышленность. Это очень интересная тема, она стоит отдельного подробного рассмотрения. 

Однако, даже если мейнстримовые финансисты не решатся на такие смелые шаги из-за ограничений МВФ, то можно рассмотреть возможность использования параллельных цифровых денег, то есть развить двухконтурную денежную систему, где цифровые деньги не обращаются на открытом рынке и не должны соприкасаться с традиционными деньгами. Такие цифровые параллельные деньги должны носить сугубо инвестиционный характер, то есть вкладываться в производство, причем точечно. В Японии в 1960-е годы это называлось "window guidance" (оконное управление), когда деньги выдавались точечно заранее определенным производственным компаниям, которые должны были на них произвести массу товарной продукции, желательно на экспорт. Для реализации такой системы необходим финансовый оператор, через который и будут проводиться взаиморасчеты этими параллельными цифровыми деньгами, а для того, чтобы проверить, как будет работать система в реальности и выявить проблемы, можно использовать тестовые небольшие пилотные проекты с малым объемом денег (чтобы с меньшими рисками). 

Однако, чем больше будет прорабатываться такой новый инвестиционный механизм, тем больше на поверхность будет всплывать совершенно другая проблема - реальная производственная экономика Кыргызстана. На самом деле, основные риски такого механизма будут заключаться не в проблеме инфляции, чего так боятся государственные финансисты, а в том, что сам наш производственный сектор не очень готов к должному абсорбированию инвестиций. Проблема, во-первых, несет в себе риски по реализации выпущенной продукции; во-вторых, в Кыргызстане очень недоразвиты стабильные цепочки поставок (и связанные с этим проблемы); ну а в-третьих, немаловажны общеуправленческие риски, связанные с человеческими ресурсами. Одним словом, проблема отсутствия денег не главная - деньги могут найтись, инвестор и кредитор боятся других высоких рисков, связанных непосредственно с производством и исполнением. То есть, деньги есть, нет хороших проработанных проектов. 

В этой связи, основную роль приобретает необходимость государственной помощи развитию реального сектора экономики. Сам по себе рынок справляется с этим очень медленно, мы не можем ждать, да и кризис заставляет поторопиться. Например, в эпоху Великой депрессии в США в 1930-е годы когда рынок был парализован, именно государство в лице корпорации RFC в рамках "Нового курса" Рузвельта пришло на помощь и вытащило американскую экономику из депрессии. Это также проделывали и многие другие государства, особенно в послевоенный кризисный период, да и сегодня государства снова спасают сами свои проблемные экономики. Что уж говорить, если "наверху" свободно-рыночной экономики нет уже с 2009 года, когда после глобального финансового кризиса 2008 года американское правительство запустило программу TARP (Troubled Asset Relief Program) и напечатало огромное количество денег для спасения своей банковской системы от полного коллапса.

Кыргызстану сегодня важно развивать, в первую очередь, именно производственный сектор экономики. Стране нужны хорошие перспективные, желательно технологические, производства, и желательно с экспортным потенциалом. Однако бизнесу присущи риски, а инвесторы и банки боятся и не дают денег, да и проценты высоки. Получается замкнутый круг: деньги будут выдаваться только хорошему производству, но производству, чтобы стать хорошим, нужны деньги. Именно для решения этой проблемы и нужна помощь государства в обеспечении недорогих и долгосрочных кредитов для производственников, чтобы дать им шанс укрепиться и подготовиться к большой конкуренции. Очевидно, что часть кредитов может стать невозвратными (статистика показывает, что большая часть бизнеса не успешна), и для этого понадобится своя программа TARP по ликвидации плохих долгов подобно тому, как это делается в США и других странах (Банк Японии, например, выкупает долги своих корпораций через ETF). 

В 1960-е годы японцы (а в 1970-е корейцы) искусственно взращивали своих производителей и готовили к глобальной конкуренции, выдавая им дешевые долгосрочные кредиты почти точечно, на индивидуальной основе. Министерство промышленности Японии, например, объявляло конкурс проектов и обещало выгодные кредиты только тем компаниям, которые представят наилучшие бизнес-планы своего развития и обоснуют, как будут развиваться в ближайшие годы, на что потратят полученные деньги. То есть, государство помогало только тем компаниям, которые брали на себя обязательства по развитию своих производств, по внедрению новых технологий, по увеличению занятости (в том числе, расширяя и усиливая круг внутренних поставщиков сырья). Государство обещало помочь только тем, кто в последующем будет помогать государству, развивая внутреннюю экономику, а не тем, кто выводил свои прибыли в оффшоры или тратил на личное потребление (выводя деньги их экономического оборота). 

Кыргызстану так же следует задуматься о своей индустриальной политике по взращиванию своих производственно-технологических корпораций, которые будут иметь хороший экспортный потенциал. Вышеизложенные принципы параллельных инвестиционных цифровых денег можно вполне реализовать в нашей стране, но для этого важно также развивать и реальный производственный сектор. Для приоритетного стимулирования необходимо определить круг стратегических отраслей экономики, и это должны быть технологические компании, которые способны усилить наш экспортный потенциал, которые смогут производить и реализовывать за рубежом продукцию с высокой добавленной стоимостью. 

Одной из важных таких и перспективных отраслей для Кыргызстана представляется биотехнологическое производство, которое может производить биоудобрения и биокорма для нужд сельского хозяйства, а также производить сначала простые лекарственные средства, скажем из наших горных трав. Научно-технологическое сельское хозяйство и фармацевтика должны стать одними из приоритетных отраслей нашей экономики, которые способны повысить экспортный потенциал страны. Однако этим отраслям нужно помочь с инвестициями, дешевыми и долгосрочными, на основе новых государственных инвестиционных цифровых денег. Необходимо помочь производителям с приобретением новых технологий и оборудования, необходимо помочь с консультантами и новыми знаниями - и все это для повышения международной конкурентоспособности кыргызстанских производителей. 

Улукман Мамытов, советник министра экономики КР